Сегодня 5 июля 2022 года, вторник , 19:10:28 мск
55.09 +1,32 
57.18 +0,82
Рождающийся российский гигант стратегически разыгрывает свои карты (Global Research, Канада, часть 1)
|
Полностью статья опубликована на www.warandpeace.ru
19.10.2006
Парижский саммит 2006 г. между российским Путиным, президентом Франции Шираком и канцлером Германии Меркель подчеркнул возрождение России в качестве одной из главных мировых держав. Новая Россия наращивает влияние посредством ряда стратегических шагов, связанных с ее геополитическими запасами энергии - в первую очередь нефти и природного газа. Она делает это, умело используя стратегические ошибки и главные политические промахи Вашингтона. Новая Россия также осознает, что если она будет действовать нерешительно, ее скоро окружит и растопчет ее военный соперник, США, против которого осталось немного средств защиты. Битва, про которую мало говорят, - это битва с максимальными ставками в сегодняшней мировой политике. Иран и Сирия рассматриваются вашингтонскими стратегами просто как ступени к большому Российскому Эндшпилю. Формальная повестка дня на парижском саммите включала французские инвестиции в Россию и вопрос об иранской ядерной программе (строящейся при участии России). Однако, стоит отметить, что повестка также включала вопрос будущих российских энергетических поставок в Европейский Союз, в частности в Германию. Это служит указанием на новую мощь путинской России. Путин сказал немецкому канцлеру, что Россия "возможно" перенаправит часть будущего природного газа из крупнейшего Штокмановского месторождения в Баренцевом море. Проект стоимостью 20 миллиардов долларов должен быть реализован в 2010 году и изначально планировался для поставки сжиженного газа на терминалы в США. После сокрушительных проигрышей два года назад в спонсированных США "цветных революциях" в Грузии, а затем на Украине Россия начала разыгрывать свои стратегические энергетические карты в высшей степени осторожно, начиная с ядерных реакторов в Иране и военных поставок в Венесуэлу и другие латиноамериканские страны и заканчивая стратегическими рыночными отношениями, касающимися природного газа, с Алжиром. В то же время, администрация Буша увязла глубже в геополитическом болоте, проводя международную политику, которая безрассудно игнорирует как союзников, так и врагов. Эта безрассудная политика ассоциируется с бывшим управляющим Halliburton Диком Чейни более чем с какой-либо другой фигурой в Вашингтоне. "Президентство Чейни", как без сомнения историки нарекут годы мл. Джорджа Буша, основывалось на ясной стратегии. Критики часто неправильно понимали эту стратегию, чрезмерно фокусируясь на наиболее видимой составляющей, а именно, на Ираке, на Ближнем Востоке и на галдящих "ястребах" вокруг вице-президента и его старого дружка, министра обороны Дона Рамсфелда. "Стратегия Чейни" была внешней политикой США, основанной на установлении прямого глобального контроля над энергией, контроля со стороны Большой Четверки американских или связанных с США частных нефтяных компаний-гигантов - ChevronTexaco или ExxonMobil, BP или Royal Dutch Shell. Прежде всего, она была направлена на контроль над всеми основными нефтяными регионами мира, вместе с основными месторождениями природного газа. Этот контроль двигался в тандеме с растущей заявкой США на абсолютное военное превосходство над одной потенциальной угрозой своим глобальным амбициям - России. Возможно, Чейни - идеальная личность для сплетения американской военной и энергетической политики в связную стратегию доминирования. В начале 1990-х, в администрации Буша-старшего, Чейни был также министром обороны. Администрация Чейни-Буша определяется коалицией интересов между Большой Нефтью и главными производствами американского военно-промышленного комплекса. Эти частные корпоративные интересы осуществляют свою власть, контролируя политику правительства Соединенных Штатов. Ее характерной чертой стала агрессивная милитаристская повестка дня. Отличным примером может служить бывшая компания Чейни, Halliburton Inc., в одно и то же время и крупнейшая энергетическая и геофизическая мировая компания, и крупнейший строитель военных баз. Чтобы понять эту политику, стоит посмотреть, как Чейни в должности управляющего Halliburton и непосредственно перед тем, как стать вице-президентом, рассматривал проблему будущих поставок нефти. "Где, в конечном счете, находится приз": речь Чейни в Лондоне 1999 г. Тогда в сентябре 1999 г., за год до выборов в США, которые сделали его наиболее влиятельным вице-президентом в истории, Чейни произнес полную откровений речь перед своими коллегами - руководителями нефтяной промышленности в Лондонском институте нефти. В мировом обозрении будущего для Большой Нефти, Чейни сделал следующий комментарий: "По некоторым оценкам, в последующие годы мировой спрос на нефть будет ежегодно увеличиваться в среднем на два процента, тогда как естественное сокращение добычи из существующих запасов будет составлять, по крайней мере, три процента. Это значит, что к 2010 г. нам будет не хватать дополнительно 50 миллионов баррелей в день. Так откуда же возьмется нефть? Правительства и национальные нефтяные компании, очевидно, контролируют около 90 процентов запасов. Нефть, по существу, остается делом правительств. В то время как во многих регионах мира имеются большие нефтяные возможности, Ближний Восток с его двумя третями мировых запасов и самой низкой ценой - по-прежнему то место, где, в конечном счете, находится приз. Даже если компании сильно озабочены доступом к этим ресурсам, прогресс остается у них небольшим. Верно то, что технология, приватизация и раскрытие целого ряда стран создали множество новых возможностей по всему миру для различных нефтяных компаний, но, оглядываясь в начало 1990-х гг., ожидалось, что значительная часть новых мировых ресурсов придет из бывшего Советского Союза и из Китая. Конечно, это случилось не вполне так, как ожидалось. Вместо этого случились тревожные успехи, породившие эйфорию процветания в 1990-х". Замечания Чейни заслуживают внимательного прочтения. Он постулирует умеренный рост мирового спроса на нефть к концу текущего десятилетия, т.е. в ближайшие года четыре. Он оценивает, что миру потребуется найти дополнительно 50 миллионов баррелей ежедневной добычи. Общая ежедневная добыча нефти в настоящее время колеблется возле уровня 83 миллиона баррелей нефтяного эквивалента. Это означает, что для того, чтобы избежать катастрофических нехваток и последующего опустошительного удара по мировому экономическому росту, согласно оценкам Чейни в 1999 г., мир должен найти новые источники производства нефти, составляющие более 50 % от мирового уровня добычи в 1999 г., и это надо сделать к 2010 г.. Другими словами, это эквивалент пяти новых нефтяных месторождений, каждое из которых равно по размерам сегодняшней Саудовской Аравии. Это колоссальное количество новой нефти. При условии, что достижение полной производительности нового нефтяного месторождения может занять до семи лет, для того чтобы предотвратить ужасный энергетический кризис и заоблачные цены на нефть и газ, времени опять же немного. Оценка Чейни базировалась также на заниженной оценке будущего спроса на импортируемую нефть со стороны Китая и Индии, сегодня наиболее быстро растущие потребители нефти на планете. Вторым заслуживающим внимания пунктом лондонских комментариев Чейни 1999 г. является его замечание, что "Ближний Восток с его двумя третями мировых запасов и самой низкой ценой, - по-прежнему то место, где, в конечном счете, находится приз". Однако, как он вполне недвусмысленно заметил, нефтяной "приз" Ближнего Востока находится в национальных или правительственных руках, закрытый от эксплуатации частным капиталом, и тем самым, малодоступный для Halliburton Чейни и его друзей из ExxonMobil или Chevron, или Shell, или BP. Тогда Ирак с его вторыми по величине после Саудовской Аравии запасами нефти на Ближнем Востоке находился под властью Саддама Хусейна. Иран, располагающий вторыми по величине мировыми запасами газа, вдобавок к своим нефтяным резервам, находился под властью националистической теократии, которая был закрыта для тендеров частных нефтяных компаний США. Резервы Каспийского моря были предметом ожесточенной геополитической битвы между Вашингтоном и Россией. Замечание Чейни о том, что "нефть по существу остается делом правительств", а не частного бизнеса, приобретет новую значимость, если мы ускоренно перемотаем пленку до сентября 2000 г., в самый разгар предвыборной кампании Буш-Чейни. В том месяце Чейни, вместе с Доном Рамсфелдом, Полом Вулфовицем и многими другими, кто вошел в новую администрацию Буша, опубликовал политический доклад, озаглавленный "Перестраивая защиту Америки". Эта статья была опубликована группой по имени 'Проект Нового Американского Столетия' (PNAC). Группа Чейни PNAC призвала будущего президента найти подходящий повод для объявления войны Ираку, чтобы его оккупировать и получить прямой контроль над вторыми по величине запасами нефти на Ближнем Востоке. В их докладе откровенно заявлялось: "В то время как незавершенный конфликт с Ираком уже обеспечивает необходимое обоснование, необходимость в существенном американском силовом присутствии в Персидском Заливе превосходит частный вопрос о режиме Саддама Хусейна." В сентябре 2000 г. Чейни подписался под документом, который в качестве ключевой меры объявил "американское силовое присутствие в Заливе" и смену режима в Ираке, независимо от того является ли Саддам Хусейн "хорошим, плохим, или злым". Это послужило первым шагом в продвижении армии США в "то место, где, в конечном счете, находится приз". Неслучайно то, что в начале 2001 г. Чейни немедленно получил задание возглавить Президентскую комиссию по выработке энергетической стратегии (Presidential Energy Task Force), где он тесно сотрудничал со своими друзьями по Большой Нефти, включая покойного Кена Лея из Enron, с которым Чейни ранее пересекался в проекте афганского газопровода, а также с Джеймсом Бейкером III. В дебатах, предшествовавших бомбардировкам и оккупации Ирака в марте 2003 г., оказался погребенным судебный иск, возбужденный Sierra Club и Judicial Watch в рамках американского Акта о свободе информации, первоначально для расследования участия Чейни в калифорнийском энергетическом кризисе. Иск требовал, чтобы вице-президент Чейни предал огласке все документы и стенограммы заседаний, относящиеся к его проекту 2001 г. "по выработке энергетической стратегии". Летом 2003 г. Департамент США по Коммерции наконец опубликовал часть документов, несмотря на яростное сопротивление Чейни и Белого Дома. Весьма интересно, что среди файлов комиссии, посвященных внутренним вопросам энергетики США, оказалась подробная карта иракских нефтяных месторождений, нефтепроводов, очистных заводов и нефтеналивных терминалов, а также две таблицы, подробно описывающие иракские нефтяные и газовые проекты и "иностранных претендентов (suitors) на иракские контракты нефтедобычи". "Иностранные претенденты" включали в себя Россию, Китай и Францию, трех членов Совета Безопасности ООН, которые открыто противостояли согласию ООН на вторжение США в Ирак. Первым же вашингтонским постановлением послевоенной оккупации стало объявление недействительными всех контрактов между правительством Ирака и Россией, Китаем и Францией. Иракская нефть должна была стать американским делом, управляться американскими компаниями или их дружками в Британии, первая победа на пути высоких ставок туда, "где, в конечном счете, находится приз". Именно об этом рассуждал Чейни в своей лондонской речи 1999 г. Вырвать нефтяные ресурсы Ближнего Востока из рук независимых наций и вложить их в руки, контролируемые США. Военная оккупация Ирака была первым важным шагом этой американской стратегии. Окончательным "призом" Вашингтона являлся, однако, контроль над энергетическими запасами России. Настоящий смысл "Дела «ЮКОСа" Конец эры Ельцина привел к небольшому повороту в планах США. Путин начал медленно и осторожно проявляться как динамическая национальная сила, полная решимости заново отстроить Россию после направляемого МВФ разграбления страны комбинацией западных банков и коррумпированных российских олигархов. Российская добыча нефти возросла с момента коллапса Советского Союза так, что к началу войны США в Ираке в 2003 г. Россия стала вторым производителем в мире после Саудовской Аравии. В 2003 г. произошло определяющее событие новой российской энергетической геополитики при Владимире Путине. Оно было проведено вполне в духе Вашингтона, который предельно ясно демонстрировал намерение разместить войска в Ираке и на Ближнем Востоке, независимо от протестов в мире или дипломатических тонкостей ООН. Чтобы понять российскую энергетическую геополитику, необходимо сделать краткий обзор зрелищного ареста в октябре 2003 г. российского миллиардера "олигарха" Михаила Ходорковского и захват государством его гигантской нефтяной группы «ЮКОС'». Ходорковского арестовали в аэропорту Новосибирска 25 октября 2003 г., по обвинению российской Генпрокуратуры в уклонении от налогов. Правительство Путина заморозило акции ЮКОС Oil из-за налоговых обвинений. Затем против «ЮКОСа» были предприняты дальнейшие шаги, приведшие к коллапсу цены акций. То, что мало упоминалось в пересказах западных масс-медиа, которые обычно изображали действия путинского правительства как возврат к методам советской поры, заключалось в том, что собственно спровоцировало решительные путинские поступки. Ходорковского арестовали всего за четыре недели перед важными выборами в российскую Думу (нижнюю палату парламента), в которой Ходорковский умудрился купить голоса большинства, используя свое огромное состояние. Контроль над Думой было первым шагом Ходорковского в его планах выставить свою кандидатуру против Путина на выборах президента в следующем году. Победа в Думе позволила бы ему изменить избирательный закон в свою пользу, а также изменить готовящийся в Думе спорный закон "Закон о недрах". Этот закон не позволил бы «ЮКОСу» и другим частным компаниям контролировать сырьевые ресурсы под землей, либо создавать частные трубопроводы, независимые от российских государственных. Ходорковский нарушил обещание, данное Путину олигархами, о том, что им позволят сохранить свои богатства (фактически украденные у государства в подтасованных аукционах при Ельцине), если они будут оставаться вне российской политики и вернут в страну часть украденных денег. Как самый влиятельный олигарх того времени Ходорковский служил двигателем того, что все яснее становилось поддерживаемым Вашингтоном заговором против Путина. Ходорковского арестовали после мало упоминаемой в прессе встречи, состоявшейся немногим ранее (14 июля) в том же году между ним и вице-президентом Чейни. После встречи с Чейни Ходорковский начал переговоры с ExxonMobil и ChevronTexaco, прежней фирмой Конди Райс, о приобретении крупной доли в «ЮКОСе», по некоторым сведениям от 25 до 40 %. Это было задумано для получения Ходорковским де-факто неприкосновенности от возможного влияния путинского правительства, при помощи привязывания «ЮКОСа» к нефтяным гигантам США, и, следовательно, к Вашингтону. Это также дало бы Вашингтону, через нефтяных гигантов США, фактическое право вето на будущие российские нефте- и газопроводы и нефтяные сделки. За несколько дней до своего ареста в октябре 2003 г. по обвинению в уклонении от налогов Ходорковский принимал у себя Джорджа Буша-старшего, ныне московского представителя влиятельной и таинственной Carlyle Group в Москве. Они обсуждали окончательные детали покупки акций «ЮКОСа» американскими нефтяными компаниями. Также незадолго до этого «ЮКОСа» заявил о намерении купить конкурирующую «Сибнефть» у Бориса Березовского, еще одного олигарха ельцинской поры. «ЮКОС»-«Сибнефть», с ее 19,5 миллиардами баррелей нефти и газа, стала бы тогда собственником вторых по величине в мире запасов нефти и газа после ExxonMobil. «ЮКОС-Сибнефть» была бы четвертой в мире по добыче, выкачивая 2,3 миллиона баррелей нефти в день. Скупка акций «ЮКОС-Сибнефти» со стороны Exxon или Chevron была бы буквально энергетическим государственным переворотом. Чейни знал это, Буш знал это, Ходорковский знал это. Но самое главное, Владимир Путин знал это и решительно этому воспрепятствовал. Ходорковский поддерживал ряд весьма впечатляющих знакомств в англо-американском истэблишменте. Он создал благотворительную организацию, «Фонд Открытая Россия», смоделированную с фонда «Открытое Общество», основанного его близким другом Джорджем Соросом. В избранный совет Фонда Открытая Россия вошли Генри Киссинджер и друг Киссинджера, Джейкоб Лорд Ротшильд, лондонский наследник семьи банкиров. Также вошел в состав правления фонда и Артур Хартман, бывший американский посол в Москве. После ареста Ходорковского Washington Post сообщала, что российский миллиардер в заключении продолжал пользоваться услугами Стюарта Эйзенстата (бывшего заместителя секретаря казначейства, заместителя госсекретаря, заместителя секретаря по коммерции во время администрации Клинтона) для лоббирования в Вашингтоне в пользу своего освобождения. Ходорковский был полностью повязан с англо-американским истэблишментом. Впоследствии западные СМИ и официальные лица, обвинявшие Россию в возвращении к методам коммунистов и к политике грубой силы, в упор не замечали тот факт, что Ходорковский вряд ли сам был белым и пушистым. Ранее, Ходорковский в одностороннем порядке разорвал контракт с British Petroleum. ВР был партнером «ЮКОСа» и успел вложить 300 миллионов долларов в бурение очень перспективного Приобского нефтяного месторождения в Сибири. Как только ВР завершил бурение, Ходорковский выдворил ВР, используя бандитские методы, которые были бы незаконны в большинстве стран развитого мира. К 2003 г. добыча в Приобском достигла 129 миллионов баррелей, что эквивалентно 8 миллиардам долларов рыночной стоимости. Ранее, в 1998 г., после того как МВФ выдал миллиарды России для поддержания курса рубля, банк Ходорковского «Менатеп» перенаправил "жалкие" 4,8 миллиарда долларов из денег МВФ на счета избранных банков-дружков, в том числе американских. Вашингтонские вопли протеста об аресте Ходорковского в октябре 2003 г. были, по меньшей мере, неискренние, если не вполне лицемерные. С точки зрения Кремля, Вашингтон схватили за руку, запущенную в российский карман. Разборка Путин-Ходорковский обозначила решительный поворот правительства Путина к перестраиванию России и воздвижению стратегических преград иностранному наступлению под предводительством Чейни и его британского друга Тони Блэра. Этот поворот произошел в контексте наглого американского захвата Ирака в 2003 г. и одностороннего заявления администрацией Буша о том, что США отказываются от нерушимых обязательств по договору с Россией о противоракетной обороне (ПРО), для того чтобы создать ракетный щит США. Это заявление могло восприниматься в России лишь как недружественный акт, нацеленный на ее безопасность. К концу 2004 г. в Москве стало ясно, что уже давно идет новая "холодная война", на этот раз за стратегический контроль над энергией и одностороннее ядерное превосходство. Было также предельно ясно, судя по характеру действий Вашингтона с момента распада Советского Союза в 1991 г., что Конечной Целью, эндшпилем для политики США в Евразии не является ни Китай, ни Ирак, ни Иран. Геополитическим "Эндшпилем" Вашингтона было полное разрушение России, то государство в Евразии, которое было бы способно организовать эффективную комбинацию альянсов на основе огромных запасов нефти и газа. Конечно, эту цель никогда нельзя было объявить открыто. После 2003 г., Путин и российская внешняя политика, особенно энергетическая политика, вернулась к первоначальному ответу на геополитику Heartland или "сердца мира" сэра Хэлфорда Макиндера, ту политику, которая лежала в основе советской стратегии «холодной войны», начиная с 1946 г. Путин начал делать ряд защитных ходов, чтобы восстановить в какой-то степени надежное равновесие перед лицом все более очевидной политики Вашингтона, направленной на окружение и ослабление России. Последующие стратегические промахи США сделали работу России чуть полегче. Теперь, когда ставки с обеих сторон - НАТО и России - возросли, путинская Россия перешла от простой обороны к новому динамическому наступлению, чтобы удержать более активное геополитическое положение, используя свою энергию как рычаг. Российская энергетическая геополитика В терминах глобальных стандартов уровня жизни, смертности и экономического процветания Россия сегодня не принадлежит к мировой элите. В терминах энергии это колосс. В терминах территории она до сих пор единственная крупнейшая страна по площади в мире, простираясь от Тихого океана до двери в Европу. Она обладает обширными территориями, огромными натуральными ресурсами, а также крупнейшими в мире запасами натурального газа, источника энергии, который сейчас находится в фокусе основных глобальных силовых игр. В дополнение, это единственная на Земле сила, по своим военным возможностям способная противостоять США, несмотря на коллапс СССР и последующее за ним ослабление военной машины. Россия имеет более 130 000 нефтяных скважин и около 2000 нефтяных и газовых разведанных месторождений, из которых по крайней мере 900 пока не используются. Нефтяные резервы оцениваются в 150 млрд. баррелей, вероятно, столько же в Ираке. Они могут быть гораздо значительнее, но еще не эксплуатировались из-за сложности бурения в отдаленных арктических районах. Цены на нефть свыше 60 долларов США за баррель делают выгодной разработку в этих отдаленных регионах. В настоящее время российские нефтепродукты могут поставляться на зарубежные рынки тремя путями: в Западную Европу через Балтийское и Черное моря; северным путем; дальневосточное направление в Китай или Японию и на восточно-азиатские рынки. Россия обладает нефтяными терминалами на Балтике в Санкт-Петербурге и недавно расширившимся нефтяным терминалом в Приморске. Также дополнительно строятся терминалы в Высоцке, бухте Батарейная и в Усть-Луге. Российская государственная сеть газопроводов, так называемая «объединенная система транспортировки газа», включает в себя обширную сеть трубопроводов и компрессорных станций, протянувшуюся более чем на 150 тысяч км по всей России. Законодательно только принадлежащий государству «Газпром» может использовать эти трубопроводы. Эта сеть вероятно ценнейшее владение российского государства помимо нефти и газа. В ней сердце новой путинской газовой геополитики и ядро конфликта с западными нефтяными и газовыми компаниями, равно как и с Европейским Союзом, чей комиссар по энергии Андрис Пиебалгс, является гражданином нового члена НАТО Латвии, бывшей части СССР. В 2001 году, как только в Москве стало ясно, что Вашингтон найдет путь включить балтийские государства в НАТО, Путин поддержал проект основного нового нефтяного порта на российском побережье Балтийского моря в Приморске стоимостью в 2,2 млрд. долларов. Этот проект, известный как Балтийская трубопроводная система (BPS), значительно сократил экспортную зависимость от Латвии, Литвы и Польши. Балтика - основная российская дорога для нефтяного экспорта, перекачивающая сырую нефть из западносибирских и печорских нефтяных областей на запад к порту Приморска в российском Финском заливе. BPS была достроена в марте 2006 года с пропускной способностью свыше 1,3 млн. баррелей в день на европейские рынке и далее. В тот же месяц, март 2006, бывший канцлер Германии Герхард Шредер стал председателем российско-германского консорциума для строительства газопровода длиной около 1200 км по дну Балтийского моря. Основной держатель акций в СЕГ (Североевропейский газопровод), - российский контролируемый государством «Газпром» с 51% акций, крупнейшая в мире газовая компания. Германским компаниям BASF и E.On принадлежит по 24,5% каждой. Проект, стоимость которого около 4,7 млрд. евро, стартовал в конце 2005 года и соединит газовый терминал в городе Выборг под Санкт-Петербургом с балтийским городом Грейфсвальд в Восточной Германии. Южно-Русское газовое месторождение в Западной Сибири будет разрабатываться совместно Газпромом и BASF, чтобы заполнить этот газопровод. Этот проект был последним деянием Шредера на посту канцлера и спровоцировал крики протеста со стороны провашингтонского польского правительства наравне с украинским. Обе страны не желают терять контроль над трубопроводами, идущими по их территории из России. Несмотря на свои тесные связи с администрацией Буша, канцлер Ангела Меркель была вынуждена смириться и принять проект. Немецкая промышленность просто зависима от российского энергетического импорта. Россия однозначно является крупнейшим поставщиком газа в Германию. Гигантское Штокмановское газовое месторождение в российском секторе Баренцева моря к северу от Мурманского порта в конце концов будет также снабжать СЕГ газом. Как только будут завершены обе параллельные линии газопровода, Германия будет получать через СЕГ почти на 55 млрд. кубометров российского газа в год больше. В апреле 2006 года правительство Путина объявило первый этап строительства трубопровода «Восточная Сибирь - Тихий океан» (ВСТО), протяженный трубопровод от Тайшета в Иркутской области около Байкала в Восточной Сибири до бухты Перевозная на побережье Тихого океана, стоимость проекта более 11,5 млрд долларов США. Его реализует 'Транснефть', другая государственная российская компания. Когда трубопровод будет построен, его пропускная способность составит 1,6 млн баррелей в день из Сибири на тихоокеанское побережье и далее к вечно испытывающим энергетический голод странам Юго-Восточной Азии, в основном в Китай. Первый этап должен быть завершен к концу 2008 г. В дополнение, Путин озвучил планы строительства нефтеперерабатывающего завода на Амуре неподалеку от китайской границы, чтобы иметь возможность продаж переработанного продукта в Китай и на азиатские рынки. Сейчас сибирская нефть может доставляться к Тихому океану только по железной дороге. Для России дорога от Тайшета до бухты Перевозная максимально увеличит национальные стратегические преимущества, в то же самое время учитывая экспорт нефти в Китай и Японию. В будущем Россия сможет экспортировать нефть в Японию прямо из порта Находка. Зависящая от импорта нефти Япония сейчас без устали ищет новые надежные нефтяные источники помимо нестабильного Ближнего Востока. ВСТО также даст возможность экспортировать нефть в обе Кореи через строящуюся во Владивостоке ветку трубопровода в эти страны, вторая ветка между Благовещенском и Дацином ведет в Китай. Трубопровод из Тайшета дает ясную картину энергетической кооперации между Россией и Китаем, Японией и другими странами Юго-Восточной Азии. Продолжение следует   распечатать  добавить в «Избранное»
|