58.51 +3,42 
60.16 +2,98
Господа, вы звери?
|
Иногда, чтобы стать человеком, надо почувствовать себя в шкуре бездомного животного
30.08.2012
Обыватели искренне считают их не совсем нормальными. В самом деле, разве может нормальный человек, задвинув интересную и прибыльную работу, отказавшись от карьерных перспектив, в ущерб семье и бытовым удобствам гоняться за бездомными псами, кормить их, устраивать на свои деньги приюты? Разве может он обивать чиновничьи пороги, ругаться с бесчисленными современными «шариковыми», клянчить пожертвования, навлекая на себя недовольство и раздражение равнодушного большинства, свято уверенного, что всякий щен, который хотя бы теоретически может кого-то тяпнуть, должен немедленно превратиться в шапку, а все, кто считают иначе – «с жиру бесятся»? Решайте сами, дорогие читатели, как ответить на эти вопросы. А вот вам информация к размышлению, полученная в беседе с двумя зоозащитниками - Ольгой КУКУНОВОЙ (ОК) и Натальей ЮНИЦЫНОЙ (НЮ), соучредителями Международного благотворительного фонда помощи животным «Дарящие надежду». ОК: - Сколько бездомных собак сегодня в России, думаю, не знает никто. В Москве же исследования проводились несколько лет назад (департамент ЖКХ каждые 5 лет оплачивал Институту проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова такие исследования, должен и дальше, но это нужно пробивать), и тогда они показали цифру в 26-30 тысяч бездомных собак. Для сравнения: владельческих в городе – от миллиона. Казалось бы, немного. Но, увы, к решению этой проблемы никто так и не приступал. Разговоров было много, но практически ничего не сделано. - А как же программа стерилизации, о которой так много говорилось несколько лет назад? ОК: - Программы стерилизации, которые начинались в столице и некоторых других городах, результатов не принесли. Во всяком случае, в Москве она была благополучно сорвана общими усилиями чиновников. К тому же подобные программы в принципе должны быть комплексными. В частности, они должны подразумевать создание приютов, центров спасения и помощи попавшим в беду животным, службы поиска старых или новых хозяев, а также ограничение разведения, социальную рекламу, популяризацию в СМИ идей подбора животных из приютов, регистрацию животных, контроль за торговлей ими. А на этот счёт в стране до сих пор нет необходимого закона. По-моему, только мы с китайцами остались, у кого нет федерального законодательного акта о защите животных. - Ну, азиатов понять можно. Они собак едят. А у нас почему закона нет? ОК: - Почему? Не знаю! И ведь вроде традиции у нас – правильные. Насколько я знаю, первый приют для животных был создан в России ещё при Павле I, на территории Михайловского дворца. Первое общество защиты животных учредили при Александре II. Среди покровителей был он сам, впоследствии – Александр III, императрица Александра Фёдоровна. Общество тесно сотрудничало с представителями церкви. В дореволюционной России была очевидна высокая нравственная миссия общества, зоозащитная деятельность рассматривалась как весьма полезная для государства, воспитывающая в людях «доброту и благонравие». По инициативе участников общества Министерство внутренних дел империи утвердило «Правила обращения с животными». Пункт 8 этого документа гласил: «Вообще запрещается всякое мучение каких-либо животных и всякое жестокое с ними обращение». Более того, под влиянием дореволюционных зоозащитников в империи были приняты законы об ограничении охоты, создавались приюты и лечебницы для больных бездомных животных… А потом пришли другие времена, а вместе с ними Шариковы и Швондеры… Впрочем, сейчас по опросам ВЦИОМ, более 50% россиян держат домашних животных. То есть, вроде бы, люди животных любят. Но на политике государства это никак не сказывается. Напомню, многострадальный закон «О защите животных от жестокого обращения» прошёл три чтения в Госдуме, был одобрен Советом Федерации, но… тогдашний и.о. президента РФ В.Путин наложил на него 3 января 2000 года своё вето. Какое-то время законопроект побыл в Думе, потом его сняли с рассмотрения. Сейчас там рассматривается новый законопроект с новым названием – «Об ответственном обращении с животными». Тот, первый, касался не только домашних животных, но и лабораторных, и сельскохозяйственных, и диких, и животных, используемых для фото- и киноиндустрии. Сейчас нам говорят: об этом даже не думайте. Давайте по минимуму: защитим хотя бы животных-компаньонов. Новый закон тоже требует больших доработок. Но это – хоть что-то. Однако и он, пройдя в Думе первое чтение, теперь опять застопорился. И дальнейшая судьба его непонятна. Насколько я знаю, страсти вокруг бушуют нешуточные. Уж кто и что там лоббирует, но поправок в законопроект было предложено очень много. - Так это ведь первое, что надо выяснить – кому выгодно? У нас ведь нигде просто так ничего не бывает, а уж в Госдуме – и подавно. Так что, давайте подумаем – кому может мешать этот закон? ОК: - Нам остаётся только догадываться. Но вот, что очень важно понять – отношение к животным является одним из показателей уровня культуры, зрелости гражданского общества, отражение его духовного и нравственного здоровья. Можно ли сказать, что наше общество здорово? Нет! Мы живем не только вне закона, но и вне всяких моральных и этических норм. Принятие закона – это не только защита и спасение несчастных животных, это один из путей повышения нравственного уровня общества. Пока не пришло осознание того, что единственное право сильного – это защита слабого, нужно начать просто с исполнения закона. Необходимо, наконец, остановить массовые жесточайшие убийства! Нельзя принимать законы в угоду и без того чудовищно низкому моральному уровню общества. Нужна более высокая планка, и к ней уже следует подтягивать сознание общества. В стране, где люди не считают своим долгом нести ответственность за тех, кого приручили, всегда будут оставаться бездомные дети и нищие старики. НЮ: - Насколько я знаю, прохождение первого закона заблокировали в том числе губернаторы северных регионов и представители пушного бизнеса. Ведь в том законопроекте речь шла помимо прочего и о пушных зверях. Теперь сфера применения закона действительно сузилась лишь до животных-компаньонов. А вот во Франции, например, в аналогичном законодательстве даже про сельскохозяйственных животных всё подробнейшим образом прописано: какого размера и толщины должна быть подстилка у каждой коровы, и какую травку должна щипать во время прогулки каждая курица. И тамошние сельхозпроизводители вынуждены все эти правила соблюдать. Правда, в награду они получают возможность с гордостью написать на своих продуктах, что получены они от животных, которые при жизни как сыр в масле катались, да и умерщвлены были без мучений, и за это назначить на товар некоторую наценку. ОК: - Судя по тому, насколько перегрета в СМИ тема бездомных животных и связанных с ними опасностей, это всё – не просто так. В конце концов, по сравнению, ну, скажем, с количеством людей, гибнущих в стране в ДТП, укушенные бездомными животными – мизерная величина. Но за тему нападения на человека бездомной псины пресса хватается гораздо охотнее. Открываешь иную газету, а там: Напали! Ужас! Кошмар! Доколе?! А самого факта – нету. С телевидением – то же самое: страшный голос, страшная картинка, страшная музыка. Но как начнёшь выяснять – и очевидцев нет, и собака не та, да и вообще – никакая она не бесхозная, а домашняя. Хорошо хоть, что сейчас, после того, как новый закон прошёл первое чтение, общий тон публикаций стал несколько меняться… НЮ: - Мне доводилось видеть итоги мониторинга публикаций о бездомных животных в СМИ за 2000 – 2010 годы. Так вот, до 2006 года общий их тон был вполне нейтральным – негатива и позитива примерно поровну. А потом пошёл сплошной поток ужасов и чернухи. Странным образом это совпало по времени с начатой московскими властями кампанией по борьбе с бездомными животными. А журналистам обычно и дела нет, что в большинстве кровавых историй, о которых они рассказывают, речь, как правило, идёт не о бездомных животных, а о неправильном обращении хозяев со своими домашними собаками. Между прочим, по статистике, более 80% покусов совершаются именно владельческими собаками, а оставшиеся – вообще неизвестно кем. В том смысле, что это тоже могут быть владельческие собаки, просто на момент происшествия хозяина рядом с ними не было. У нас в России отдельная статистика по покусам бездомными собаками вообще не ведётся. То есть, если вас покусал какой-то пёс, и никто не признался, что он – его хозяин, этот случай посчитают нападением неопознанного животного. Более того, в российской статистике нет разделения на покусы различными животными. Укусила вас лошадь, мышь, собака или даже человек – это всё пойдёт в одну строку. Исключение делается только для клещей. Естественно, что с такой цифирью передёрнуть любой факт ничего не стоит. Да и с точки зрения собачьей психологии бездомная собака скорее предпочтёт избежать столкновения с человеком – убежит, спрячется. В отличие от домашней, которая подсознательно рассчитывает на поддержку хозяина. - Это, наверное, если не покушаться на щенков… ОК: - Тут тоже по-разному бывает. Я прошлой зимой, например, обнаружила в лютый мороз в лесу стаю бездомных собак с щенками. Решила забрать в приют хотя бы щенков. Так меня окружили пять-шесть диких собачьих мамашек и стали облаивать, очень явственно выражая своё недовольство. Я замерла, соображая, что дальше делать. Но потом произошло нечто очень поучительное. Ко мне подошёл кобель-вожак, встал рядом и дал сигнал отдать мне всех щенков. Лай прекратился, я их благополучно погрузила в машину и отвезла в приют. Как вожак понял, что я пытаюсь спасти этих щенков от гибели на морозе, я не понимаю. Но он совершенно точно считал эту информацию и дал своей стае соответствующую команду. Кстати, это далеко не единственный пример из моего личного опыта того, насколько они безошибочно «видят нас насквозь». Обмануть, притвориться здесь не получится. Вот, вроде бы, первое впечатление – грязные, неухоженные псины, болтаются без дела на улице, портят своим видом городской пейзаж. Но стоит за ними понаблюдать, попытаться их понять, и приходит изумление и восхищение. Да, у них своя непростая, часто драматичная жизнь. Но это их жизнь! И нельзя её отнимать только потому, что кому-то, кажется, что их вид «неэстетичен», или кто-то страдает фобиями. А сколько примеров альтруизма, взаимопомощи среди них! Кормят, спасают своих заболевших, попавших в беду собратьев, подбирают, усыновляют, выкармливают чужих котят, щенков. Сколько случаев, когда бездомная собака подбирала и выхаживала бездомного котенка! Сколько случаев, когда если не могут помочь сами, они приводят больных, обессиливших сородичей к людям, про которых знают, что те помогут. Я сама видела, как две бездомные собаки, придерживая боками, вели третью, которая уже не могла стоять на ногах. К сожалению, это видишь и понимаешь, только когда непосредственно начинаешь с ними общаться. Для большинства людей эта тема остается за кадром. Вот, например, мой сосед Полкан, подобранный раскрасавец и умница, в сильные морозы «сдавал» свою будку. Он привел суку с щенками из леса. Щенки не могли перепрыгнуть через забор, так он их за шкирку сам перекидывал на участок. И вот мать с детишками спали в будке, а хозяин будки – рядом на снегу. Они ушли только когда потеплело. А через полгода Полкана убили. Ни за что, просто так. Еще факт. Моя собака Линда, которую я забрала с ужасной передержки практически умирающей, пока жила на этой самой передержке, спасла не одного котенка. Если появлялся больной котенок, у неё появлялись капельки молозива (!) и она выкармливала, вылизывала, согревала больных котят. И это продолжалось, даже когда она сама уже практически умирала. Или вот рассказ знакомого ветеринара. Его сосед по даче летом заметил, что подобранный им в Москве пёсик стал отлучаться из дома, прихватывая еду, которой кормил его хозяин. Он решил проследить, выяснить, что происходит. Оказалось, тот бегал к бездомной суке, которая лежала с перебитым позвоночником и кормил её. Так ведь и выкормил, и выходил! Как только она смогла встать, привел показать свою подругу хозяину. Доводилось мне видеть и трепетную дружбу кота с псом. Когда пес состарился и ослеп, кот начал его выгуливать по участку – сам, никто не учил. Пес клал свою слепую морду коту на спину и тот медленно водил его. Переступая через порожек, он говорил громкое: «Мяу». - Н-да, истории для Голливуда, но не для нашей прессы. У нас чем скандальнее и кровавее – тем лучше. Что и понятно: это вопрос рейтингов. ОК: - Видимо. Быть может, играет свою роль и желание отвлечь внимание людей от более серьёзных и не так легко разрешимых проблем. Да и у чиновников, подозреваю, есть в этом прямой интерес. Я, например, когда в Москве с большой помпой и шумом в прессе начиналась стерилизационная кампания, по глупости даже радовалась: какие же, думаю, молодцы наши чиновники, какие большие суммы они на это дело предусмотрели! Да с такими средствами все проблемы можно будет решить! Но радоваться пришлось недолго: когда половина грандиозной суммы уже была «освоена», а собак так никто толком и не начал стерилизовать – было принято новое решение – отвозить в приюты в неограниченных количествах. Регламент с усыплением у них в 2010, слава богу, не прошел. Официально сейчас они не имеют права усыплять. Неофициально это делается. Иногда удаётся предотвратить местную инициативу, если происходит утечка информации. Именно такая ситуация сейчас сложилась в одном муниципальном приюте. Пытаемся предотвратить убийство 400 собак. Не знаю пока, чем дело закончится. - Так, может, и не надо ждать милостей от чиновников? Есть же неравнодушные люди, что они сами не справятся? ОК: - Люди, конечно, есть. Например, когда летом 2010 года Москва задыхалась от горящих торфяников, когда у всех была большая общая беда, у столичных чиновников не было другой заботы как принимать регламент об усыплении собак в приютах. Расчёт был, видимо, на то, что город обезлюдел, что всем не до того, и в общей неразберихе всё это можно тихонько протащить. Но не тут-то было! Общественность воспрепятствовала, были написаны петиции, собраны пресс-конференции, и регламент не прошёл. Или ещё пример из того же «пожарного» времени. Есть такой, наверное, самый большой в Москве частный приют «Бим», существующий на благотворительные взносы. Так вот, одна из площадок этого приюта, где находилось около 1,5 тыс. животных – собаки, кошки, списанные по старости цирковые мишки, попавшие в капканы дикие животные – оказалась почти в самом эпицентре пожаров. Огонь подобрался метров на тридцать. Пожарные и МЧС отказались помогать, дескать, им людей спасать надо, а тут какие-то звери. И тогда на помощь пришли добровольцы – из Москвы, из окрестных деревень. Я знаю некоторых из этих людей, которые приезжали и тушили огонь, собирали деньги на привозную воду. Вот и получается, что, когда одни под шумок решили поубивать, другие, побросав свои дела, бросились спасать… - Получается, государство для бездомных животных вообще ничего не делает? - В Москве, если не ошибаюсь, 12 государственных приютов. Жизнь у собак там несладкая. Есть совсем ужасные, есть – более-менее. В некоторых собаки просто долго не живут. - А кто вообще эту сферу контролирует? ОК: - Вообще попасть на такой объект, чтобы проверить, что там происходит, очень непросто. Последнее время стало чуть лучше, благодаря созданию общественного совета при департаменте ЖКХ. - А при чём тут ЖКХ? ОК: - А у нас в России, видите ли, вопросы, связанные с животными, курирует именно это ведомство. Не специалисты в области природопользования, не ветеринары, а коммунальщики. Курируют животных наравне с мусором. - Так, может, фиг с ним, с государством. Вот у вас есть приют. У других энтузиастов – тоже. Неужели общественность не может разобрать по частным приютам эти 30 тысяч беспризорных тузиков? ОК: - А это, увы, не решит проблему. Если сейчас забрать всех собак с улицы – на их место тут же придут другие. В городе же есть помойки, кормовая база. Как только она освободится – ею тут же воспользуются псы из области. А пополнением рядов бездомных животных занимаются безответственные хозяева, которые решают вопрос приплода домашних питомцев не стерилизацией, а оставлением щенков и котят в коробке у ближайшего мусорного бака. Решением проблемы в масштабах страны может стать только возвратная стерилизация. - Это как? ОК: - Берём всех собачек. Агрессивные, шумные, проблемные отправляются в приют. Там их будут адаптировать, приучать к жизни рядом с человеком и, уже социализированных, в дальнейшем пристраивать в добрые руки. Собачки же спокойные, ласковые и хорошие стерилизуются и затем возвращаются на свою же территорию. В результате эти собаки держат свою зону, не пускают на неё пришлых. У многих из них ведь есть опекуны, которые их прививают, заботятся. Помимо прочего это гарантия того, что на территории не будет бешенства. Особенно это относится к Подмосковью и другим регионам. А с расширением Москвы это будет очень актуально и для столицы. Во всяком случае, его источниками окажутся не бездомные собаки с других территорий, а те, с которыми незадачливые хозяева-охотники без прививок отправляются на промысел тех же лисиц. Кстати, бездомные московские псы спасают город и от нашествия крыс. Пригород – вообще неисчерпаемый источник всё новых животных -беспризорников. Каждую осень их число пополняется за счёт тех щенков, которых добрые родители взяли детям «на лето» поиграть, а когда время пришло – бросили на природе, а сами и как ни в чём ни бывало отправились в город. Ещё один источник – промзоны. При гаражах, при предприятиях у нас всегда обитают какие-то собачки. Но сейчас многие производства переезжают за городскую черту, место под гаражами идёт под застройку, и в итоге безо всякого призора остаются всё новые собаки. Отдельная «головная боль» это заводчики собак. Никто не замахивается на генофонд, но есть питомники, которые коробками щенков на «птичку» отправляют. Зачастую скрещивают близких родственников, поэтому всё больше животных с генетическими заболеваниями. Эту сферу тоже обязательно надо взять под контроль! Желательно – тем самым федеральным законом, о котором я говорила. Должны быть предусмотрены лицензии на деятельность заводчиков. Причём, контролировать всё это должны не какие-то чиновники, а само профессиональное сообщество – кинологи. Я знаю многих из них. Некоторые занимаются собаками ещё с советских времён, так вот они тоже – в ужасе от того, что сейчас у нас происходит в этой сфере. - В прошедшем первое чтение законе перечисленные меры предусмотрены? ОК: - Они предусмотрены в предлагаемых поправках к закону. - А что вы знаете про судьбу этих поправок? ОК: - Ничего. Но от знакомых, вхожих в коридоры власти, мне приходилось слышать, что, дескать, эти поправки «не соответствуют уровню Думы». - В смысле: масштаб маловат? Они там о благе всего народа пекутся, а вы тут со своими несколькими бездомными псинами? ОК: - Речь скорей о менталитете. Для многих наших людей, в том числе заседающих в парламенте, то, о чём мы говорим – гуманное отношение к животным и так далее, – всё это просто не относится к числу достаточно важных и актуальных вопросов. - С другой стороны, это можно понять. В деревне, например, всегда относились к животным без лишней сентиментальности. Подход был и есть сугубо прагматический. Поэтому ваши разговоры о гуманизме в отношении зверья многим и впрямь могут показаться не более, чем следствием городской изнеженности. ОК: - Вот поэтому я в деревню не отдала из приюта ни одного щенка. Люди даже обижаются, говорят: почему? Собакам же на приволье будет хорошо! А я просто помню две истории. Некоторое время назад у меня хотели забрать сразу несколько щенков. Сказали: у нас в деревне вообще собак нет. Я удивилась: как так? А они говорят: убили. Я спрашиваю, как же такое могло случиться? Мне объясняют, что некоторое время назад их район был объявлен неблагополучным по бешенству. Сначала постреляли всех бездомных. Потом приехали в деревню и потребовали у жителей, чтобы они вывели своих цепных псов, и тоже перестреляли их – прямо на глазах у хозяев. Вторая история. Тоже люди из деревни. Просят непременно щенка-девочку. Спрашиваю: а чем вам мальчик не хорош, обычно как раз их охотней разбирают? Они отвечают: у нас там совсем нет щенков. А мы вашу девочку, говорят, привезём, повяжем, а когда она щенков родит и выкормит, мы мальчиков оставим, а девочек и мамку – убьём… - Вот видите. А ведь можно вспомнить и про, мягко говоря, прохладное отношение к собакам в некоторых религиях… ОК: - Ну, да. Мне доводилось читать, что исламские террористы очень боятся быть укушенными. Дескать, из-за этого они в рай не попадут, даже если подорвут себя. - А в помешавшейся на гуманизме Европе мигранты из мусульманских стран уже вносят законопроекты, ограничивающие право держать в городе собак… ОК: - И некоторые таксисты-мусульмане не сажают пассажиров с псинами, даже если это – слепой со своим поводырём. Но при этом, хочу добавить, среди моих знакомых есть люди, исповедующие ислам, но очень любящие животных, живущие в квартирах вместе со своими собаками и утверждающие, что именно ислам учит их милосердному отношению к животным. - Ну, вот, смотрите: недостаток гуманизма в деревне чреват для бобиков неприятностями, и его избыток в рафинированной Европе – тоже. Применительно же к России получается, что проблема, о которой вы говорите, близка и понятна лишь небольшой части общества. ОК: - Мне кажется, это не так. Я думаю, здесь дело скорее, в недостатке информации. Если бы люди больше знали о том, какие зверушки славные, какие они забавные, как они лечат, как помогают, они бы обязательно обратили внимание на эту проблему. Ведь порой достаточно сущей мелочи, чтобы изменить угол зрения, а там, глядишь – и самого человека. Я, например, какое-то время назад была в Китае. Там к животным относятся, прямо скажем, не слишком сентиментально. В частности, там, где мы находились, жила кошка с котятами, которых просто никому не приходило в голову кормить. Этакие живые скелетики бегали. Место – далекое от цивилизации, купить можно только соевое молоко и соевую колбасу. Я их начала подкармливать едой из столовой. Однажды переводчица-китаянка привезла мне из города молочных продуктов. Ну, я и поделилась ими с кошачьим семейством. Когда переводчица об этом узнала, она очень рассердилась. Отругала за то, что перевожу продукты. А я попыталась ей объяснить, что уж как-нибудь без этих йогуртов обойдусь, а эта горемычная мама-кошка, может, всю оставшуюся жизнь будет вспоминать про то, как вкусно и досыта её дети единожды поели. Через несколько дней гляжу: эта самая китаянка собирает в столовой крошечки со столов и относит кошке. Так что, я уверена: человек добрый, он всегда всё правильно поймёт и среагирует. Ему просто надо показать, объяснить, натолкнуть на мысль. - Оно конечно. Но периодически в адрес зоолюбов звучит упрёк насчёт того, что заниматься бездомными собаками, когда кругом – бездомные дети, это как-то… странно. ОК: - Вот что я на это вам скажу. Во-первых, милосердие не может быть выборочным. И в тот момент, когда ты начинаешь выбирать – здесь помогаю, а здесь не помогаю, оно, милосердие, то есть, тут же и заканчивается. И если следовать этой «разборчивой» логике, можно много до чего договориться. Давайте не будем помогать одному несчастью потому, что есть другое, большее. Давайте не будем помогать соседу потому, что у нас в собственной семье ещё не все проблемы решены… Вот и получается, что обычно помогаешь либо всем, либо никому. Во всяком случае, среди моих знакомых зоозащитников много таких, кто помогает и людям. Причём, я узнавала об этом совершенно случайно. Лично я выбрала именно это поле деятельности потому, что, по-моему, именно здесь дела обстоят хуже всего. К людям всё-таки не относятся как к сырью для производства, мусору на улице или объекту развлечения. А к животным собакам относятся именно так. А между тем все мировые религии признают наличие души у животного. Современная наука доказала - они устроены как мы, у них такая же гормональная система, а это означает, что они испытывают те же чувства, что и мы – любовь, страх, ревность. Тем удивительней звучат подобные претензии к защитникам животных. Люди своими силами, за свои деньги, тратя своё время, что-то пытаются сделать. За что же их упрекать? Думаю, что эти упрёки могут звучать либо от людей, находящихся в плену стереотипов, недостаточно знакомых с вопросом, и тем, насколько всё у нас запущено, либо – от людей равнодушных, ищущих самооправдания своему равнодушию и бездействию. Либо – от тех, у кого, назовём это так, низкая мотивация, например, как у ответственных за решение данных проблем чиновников. Их поведение легко объяснить, если вспомнить, что на поимку и усыпление одного бездомного пса, как сообщил М.Барщевский по «Эху Москвы», предусматривается 42 тысячи рублей… - Паршиво, когда в таком вопросе мотивация измеряется в рублях… ОК: - Да, в этом деле деньгами измеряется скорее антимотивация. И всё же без вмешательства государства тут не обойтись. Нужен закон. Федеральный закон, который будет защищать животных. - А ведь какие-то дела по жестокому обращению, насколько мне известно, возбуждаются уже сейчас. На основании чего? ОК: - В Уголовном кодексе РФ есть на этот счёт статья 245. Но она не работает. Все дела рассыпаются, а когда доходят до суда, судьи, как правило, принимают решения не в пользу животных. Чтобы эта статья заработала, её надо дописывать-переписывать. Единственной партией в России, разработавшей специальную программу по защите животных, является «Яблоко». В этой программе, в частности, говорится о необходимости усиления уголовной, административной и гражданско-правовой ответственности за жестокое обращение с животными, за похищение животных, за хулиганство с вовлечением животных, за обращение с животными, оскорбляющее общественную нравственность. В нынешней уголовной статье предусмотрены определённые меры за жестокое обращение с животными, совершённые из хулиганских побуждений. Помните, некоторое время назад была громкая история с несчастным осликом, которого запустили в воздух на шаре. Он, после этого остался жив, его взяла природозащитная организация, но из-за перенесённого стресса ослик вскоре умер от инфаркта. Так вот, людей, которые это сделали, к ответственности по 245 статье привлечь нельзя, поскольку нереально доказать, что они совершили свой поступок по хулиганским мотивам. Или, например, если я найду на улице убитую искалеченную бездомную собачку, я по этой статье не могу подать в суд на того, кто её убил. Потому, что у собаки нет хозяина, а, следовательно, нет пострадавшей стороны. Возвращаясь к закону, думаю, что в нём должна быть предусмотрена какая-то федерального уровня госструктура, занимающаяся защитой животных. - Предлагаете создать ещё одну бюрократическую кормушку, которая будет «осваивать» средства?! ОК: - В идеале специальную госструктуру нужно создать. Или хотя бы передать эту деятельность специалистам. Ветеринарам, например. Но главное – нужен закон. Пусть даже такой декоративный, как тот, который прошёл первое чтение. Сам факт его рассмотрения Госдумой уже сыграл положительную роль. Недавно, например, в Московской области начали разрабатывать закон о защите людей от животных. Представляете, что это был бы за документ?! Так вот, после того, как в Госдуме прошло первое чтение закона о защите животных, под нажимом зоозащитной организации областные законотворцы свою инициативу тихонько свернули. Или вот в Белгородской области, где губернатор под видом борьбы с бешенством решил ограничить количество домашних питомцев до одной собаки и двух кошек, благодаря массовому сбору подписей это постановление удалось отменить. Так что даже простая декларация, и то приносит плоды. Кроме того, закон должен предусматривать строительство приютов. Самых разных – муниципальных, общественных, частных. Ещё нужны обязательные образовательные программы и широкая кампания в СМИ. Государство должно подать обществу сигнал, что мы идём в сторону гуманизации. - Не слишком ли большие надежды вы возлагаете на государство? Оно ведь у нас сейчас – своеобразный анти-Мидас: всё, к чему прикасается – превращается в прах. Не лучше ли поручить защиту животных тем, кто и так занимается этим – по зову сердца? ОК: - Конечно, и приюты, и отлов должны быть переданы людям, которые занимаются спасением животных. Уж кто-кто, а зоозащитники меньше всех хотят, чтобы животные были на улице. Они не только государственные средства не разворуют, но ещё и свои деньги добавят. Но совсем без государства, увы, не получается. Во всяком случае – в вопросе формирования общественных настроений. У зоозащитников же до сих пор в нашей стране – статус «городских сумасшедших». Впрочем, от того, что им приходится видеть, от той жестокости, равнодушия, безнаказанности, - и впрямь можно свихнуться. - Ну, в нашем «королевстве кривых зеркал» быть сумасшедшим наоборот – занятие куда как почтенное. Во всяком случае, в глазах прослойки людей думающих и неравнодушных. Ну, а остальным вообще всё равно. Их кроме собственной драгоценной персоны и нескольких домочадцев ничего не занимает. ОК: - Вот это и плохо, что всё равно. Поэтому им надо попытаться объяснить. Например, про их же пользу. Вот, скажем, по данным института имени Сербского, среди людей, совершивших тяжёлые преступления, 85% до этого были замечены в жестоком обращении с животными (приснопамятный майор Евсюков, к слову, с удовольствием рассказывал друзьям, как в детстве расстрелял хомячка своей сестры из пневматического оружия). Аналогичные цифры приводят и «Скотленд Ярд», и ФБР. В США был принят закон о том, что статистику о жестоком обращении к животным надо выделять в отдельную статью и очень тщательно отслеживать. А всё потому, что там поняли: когда в стране начинает орудовать какой-то маньяк, его бывает гораздо проще вычислить, подняв прежние дела о преступлениях против животных. Так что, всё общество, все люди, даже самые равнодушные и зацикленные только на собственном маленьком мирке, даже они кровно заинтересованы в том, чтобы вопросы жестокого обращения с животными были поставлены под пристальнейший контроль. Вообще всё в обществе взаимосвязано. Когда у нас торжествует право сильного, который может кошмарить слабых, странно и наивно надеяться, что это ограничится только взаимоотношениями с животными. Защищать слабых чувствуя и разделяя чужую боль – нормально и правильно. Да, это выматывает, тревожит, не дает спокойно жить. Но ведь именно это позволяет ощутить себя человеком. Именно способность сострадать и возможность прийти на помощь. - Ну, плюшевые зверушки были в детстве почти у каждого… ОК: - Да, но кто-то им лапки отрывал… Есть большие серьёзные исследования – правда, ведутся они не у нас, а на Западе – о том, как важно для детей с младых ногтей общаться с животными, как необходимо это для правильного формирования человеческой личности. Кроме того, животные могут помочь больным детям, например, аутистам. Да и вообще при очень многих психоэмоциональных проблемах общение с животными – целебно. В семьях, где держат собак, нарушение в развитии речи у детей встречается в 2,5 раза реже, чем в семьях, где собак нет. Занятия с логопедом проходят эффективнее. Кошки снижают давление, лечат суставы своим владельцам. На эту тему можно говорить и говорить. На Западе публикуется множество исследований на эту тему. И ещё. Я в последнее время стала думать, а не говорит ли безразличие к животным в нашем обществе о безразличии к жизни вообще? Не просто же так мы по самоубийству среди подростков занимаем первое место в мире. Кстати, есть исследования, проведенные психологами и социальными работниками на Западе, что именно наличие домашнего любимца часто удерживает человека от последнего непоправимого шага. Не говоря уже о том, насколько домашние питомцы помогают пережить потерю близкого человека. - Думаю, резко отрицательного отношения всё же не так много. Превалирует всё же равнодушие. И равнодушие это – во всём и всюду. В том, числе и «по ту сторону баррикад». Вот возьмём, например, хозяев собак. Уж их-то в плохом отношении к животным заподозрить сложно. Но и тут лени и равнодушия хватает. Выражается это, например, в том, что какашки за своими питомцами убирают единицы. Как же от этих людей требовать сопереживания к судьбе каких-то чужих посторонних барбосов. НЮ: - С какашками – отдельная тема. Пока решительно неизвестно, куда их выкидывать, потому что в обычные урны нельзя. Выбросить в мусорку мы тоже права не имеем. И вот из-за неурегулированности вопроса с биоотходами мы кругом виноваты: не подберём – плохо, подберём – опять нехорошо: выкидывая отходы в общие урны, мы нарушаем закон. Это в Европе везде стоят автоматы, которые бесплатно выдают необходимые одноразовые пакетики, отлажена система утилизации и переработки биоотходов. У них там даже додумались до таких аппаратов, которые встроены в столики, расположенные в скверах для выгула животных. Хозяева в этот столик кидают пакетик с экскрементами, и из них тут же добывается биогаз, который либо используется для освещения сквера, либо поступает в конфорку, расположенную на этом же столике. На ней можно, например, чай подогреть – прям во время прогулки и разговоров с единомышленниками-собачниками. А у нас в Москве была какая-то одна попытка систему утилизации биоотходов наладить, но, как водится, большущие ассигнованные деньги куда-то делись, а вопрос так и остался нерешённым. - А как именно вы пытаетесь достукиваться до широких масс? НЮ: - Мы сейчас пытаемся реализовать в городе проект с размещением социальной рекламы. На создание колл-центра, куда можно было бы звонить, чтобы договориться о том, чтобы забрать животных из приюта, мы средств пока не нашли, зато нашли спонсора на изготовление рекламных билбордов, который поможет нам размещать объявления на улицах (они – бесплатные) и стикеры в метро (на них соцрекламе положена скидка в 80%). Аналогичные зоозащитные структуры это делали на несколько месяцев, а мы хотим – на более длительный срок. - И как, есть отдача? НЮ: - Коллеги сообщают, что есть. Правда, у них, на мой взгляд, сложноватая система перечисления пожертвований: на сайте всё в одну кучу собрано – и жертвование средств с помощью СМС, и акции по покупке корма. Там же – телефоны, по которым можно обращаться, если хочешь взять животное из приюта. - Ну, у вас на сайте ghope.ru, на мой взгляд, система пожертвований тоже не самая простая. В идеале-то это всё должно одним мышиным кликом осуществляться… НЮ: - Да, там есть, что совершенствовать. Мы сейчас ищем человека, который этим займётся. Нам ведь этот сайт тоже сделал доброволец, за спасибо. - А насколько придирчиво вы выбираете хозяев животным из своего приюта? НЮ: - Очень. Так ведь по-другому нельзя. Знаете, какие странные звонки бывают? Порой звонят просто не совсем здоровые люди. Что понятно: мы же животных бесплатно отдаём. Это, может быть, и не совсем правильно. Я думаю, нужно, как на Западе, брать с новых хозяев в пользу приюта какие-то небольшие средства. Это будет воспитывать в людях более ответственное отношение. Ещё звонят из ресторанов, из лабораторий, где нужны животные для опытов. Один раз позвонил человек, оказавшийся таксидермистом. Ему нужна была такса – чучело сделать! Если же мы отдали животное, но потом новые хозяева почему-то передумали – в обязательном порядке берём его назад. Иначе оно просто снова окажется на улице. Да и с теми хозяевами, у которых наши питомцы прижились, мы продолжаем связь поддерживать. Чтобы знать об их дальнейшей судьбе. - Ну, на птичьем рынке, вон, даже беспородных котят продают по полторы тысячи целковых. Но не сказать, чтобы от этого у кого-то стало больше ответственности. ОК: - «Птичка» это вообще страшное место. Там столько больных животных. А тех, которых не удалось продать, выбрасывают тут же, в соседний лесок, ещё живых. Кстати, одна из наших поправок в закон как раз направлена на то, чтобы ввести ограничения и на торговлю животными, и на их бесконтрольное разведение. А то сейчас столько развелось «энтузиастов», которые буквально в квартире, без соблюдения каких-либо правил и планов, без уплаты налогов занимаются самодеятельным разведением, что просто диву даёшься, какая в этом вопросе царит неразбериха. В идеале же нужно добиться регистрации каждого конкретного питомца. Чтобы хозяин платил при этом необходимые взносы, сумма которых варьировалась бы от того, откуда собака, из приюта или нет, стерилизована ли она, а также – от того, кто её хозяин. Одно дело, если он, скажем, малоимущий пенсионер, и совсем другое – если заводчик, который этим зарабатывает. Впрочем, люди, знакомые с процессом законотворчества, нам сразу на это говорят: «О налогах – забудьте!». НЮ: - И добавляют, что, по словам депутатов-инициаторов законопроекта, пока в нём предусмотрены какие-то расходные статьи, на создание приютов, например, он – «непроходим». - Ну, рассчитывать на государственные деньги занятие неблагодарное. В этом, по-моему, ваша главная ошибка. Гораздо правильнее было бы, наверное, попытаться законопроектом передать максимум полномочий общественникам-энтузиастам, а у государства попросить, ну, разве что каких-нибудь льгот. С живой монетой-то оно ни за что не расстанется, а льготы, может, и даст. И потом, даже если на минутку представить, что государство расщедрится, где гарантии, что средства дойдут до адресатов? НЮ: - Вот поэтому нам и кажется необходимым создание специального госоргана, который курировал бы всю данную тематику. - Ну, о том насколько наивным мне кажется это ваше упование, я уже говорил. Ещё какие меры по-вашему необходимы? - Во-первых, принятие закона. Во-вторых, поправки в Уголовный и Гражданский кодексы, направленные в частности, на то, чтобы человеку, не только за жестокое обращение с животным, но и за то, что он выбросил его на улицу, грозил бы ощутимый штраф. Как в Германии или Италии, скажем, где за это штрафуют на 25 и 10 тысяч евро соответственно. Вот потому у них там и беспризорных животных нет, и приюты все выглядят достойно, и за тем, чтобы взять оттуда себе питомца, очередь выстраивается. Кроме того, нужна работа с общественным мнением, освещение проблемы в СМИ, и конечно – воспитание детей. В школе нужны уроки общения с природой, с животными. Были же в прежние времена живые уголки, но потом их убрали. А вот во Франции в начальные классы школ и детские сады сейчас специально приходят люди с собаками, показывают их, рассказывают о повадках, объясняют детям, как себя правильно с животными вести. В нескольких московских школах тоже сейчас есть уроки биоэтики. Но это, увы, пока единичные случаи. ОК: - Мы некоторое время назад думали над тем, чтобы в Москве в каких-то парковых зонах организовать специальные площадки, на которых горожане могли бы пообщаться с нашими собаками. Взять самых ласковых и дружелюбных, и пусть люди, дети с ними играют. Но на этом пути возникли всякие-санитарно-ветеринарные препоны, так что пока идея так и остаётся идеей. НЮ: - Зато в приютах, с которыми мы работаем, бывают экскурсии из детских домов. Приезжают ребята, порой не совсем здоровые, для которых общение с животными, как утверждает наука, очень полезно. ОК: - Да и взрослым животные могут помочь. Вот замечательный пример из Америки. Собака Вера родилась без передних лапок. Её взяла добрая женщина, которая поставила своей целью научить эту собачку самостоятельно передвигаться. Сейчас Вера широко известна. С хозяйкой они объездили полмира, посещая школы, больницы, дома для инвалидов. Благодаря им многие люди-инвалиды действительно обрели веру в жизнь и в свои силы. - А сколько в Москве и стране вообще насчитывается энтузиастов-зоозащитников? Насколько сплоченно это сообщество? От этого ведь напрямую зависит эффективность отстаивания ваших прав. НЮ: - Частных приютов по Москве и области – около 15. Это – официально зарегистрированных, остальные же учёту просто не поддаются. Всего по России зоозащитнических организаций насчитывается около 200. Но по специфике своей деятельности и активности они сильно различаются. ОК: - Есть те, которые только «пишут письма», есть те, кто занимается исключительно приютами, а есть и такие, которые зарегистрировались и ничем себя не проявляют. Фондов в Москве, таких, как наш, насколько я знаю, больше нет. Но мы одновременно и приютами занимаемся. Сейчас работаем с тремя. Один – «Лесной». Его девочка-фотомодель на свои средства организовала по зову души, что называется, при собственном загородном доме. Там сейчас около сотни собак и несколько десятков кошек. Работаем мы и с частным приютом «Зов предков», там около 400 собак и 60 кошек. Они сейчас как раз очередной участок земли покупают, собирают необходимые согласования – процесс этот очень сложный, и никаких льгот нам не положено. Ну, и третий – сеть приютов «Бим». Это – первый (существует с 1986 года) и на сегодняшний день самый большой из частных приютов. В нём содержится более двух тысяч животных, в том числе и спасенные дикие. Фонд «Бим» создала Дарья Тараскина – человек, благодаря которому спасено огромное количество животных в нашей стране. А вообще зоозащитное сообщество довольно раздроблено. Мы пытаемся его объединить, но пока не очень получается. Дело в том, что далеко не у всех людей, занимающихся судьбой бездомных животных, скажем так, совсем уж бескорыстные мотивы. Некоторые делают на этом бизнес. - То есть, приюты для бездомных животных заводят не только «ангелы во плоти». А как насчёт внутреннего мира обитателей этих заведений, то бишь, собак. Они как-то отличаются от обычных, не хлебнувших в своей жизни голода, голода и подзаборного существования? ОК: - Конечно. Как правило, к людям, которые их забрали с улицы, такие животные всю оставшуюся жизнь питают бесконечную благодарность. Это чувство объединяет самые непохожие психологические типы, встречающиеся у собак. Какими бы они ни были – породистыми или беспородными, большими или маленькими, общительными и ласковыми или нелюдимыми, – собаки, вновь нашедшие хозяев, в любом случае будут ценить человеческую заботу о себе гораздо выше, чем те, у которых нет печального опыта беспризорной жизни.
|
|||||||||||||
распечатать
добавить в «Избранное»