Риск «восточного дрейфа»: Политолог Дмитрий Травин о том, какие опасности ждут Россию в случае смены правящего режима в Китае

Риск «восточного дрейфа»: Политолог Дмитрий Травин о том, какие опасности ждут Россию в случае смены правящего режима в Китае

«Нефть России», 10.09.15, Москва, 09:57   В последние месяцы мы видели, что у Китая появились серьезные трудности в экономике и, хотя с данным кризисом там наверняка справятся, будущее становится для Пекина не столь радужным, как казалось еще недавно. Бесконечного подъема не бывает. Настанет день, когда и Китай погрузится в рецессию, чреватую множеством острых социальных проблем. Для России, как соседа, китайские проблемы – серьезная головная боль.
 
Мы сегодня являемся не более чем державой регионального значения, несмотря на наше впечатляющее ядерное оружие и еще более впечатляющие амбиции. Как держава второго плана, Россия стратегически все более склоняется в сторону Китая, однако союз с ним будет напоминать союз всадника и лошади, причем сверху окажемся отнюдь не мы. Думается, Кремль в отличие от широких масс населения вполне осознает реальное положение дел и не испытывает иллюзий относительно перспектив российского доминирования в Азии. Тем не менее нас несет на восток с неудержимой силой. Мы удаляемся от Запада, действуя по принципу «назло маме уши отморожу».
 
Надо сказать, что все пока не выглядит так уж по-настоящему страшно. Россия, недавно еще считавшаяся европейской страной, теперь замирает между Востоком и Западом, надеясь, по всей видимости, кружить, маневрировать, искать выгодные для себя политические альянсы и торговые договоры. Поманит Китай – сдвинемся чуть-чуть на восток. А если Америка с Европой вдруг испугаются потерять Россию и сделают выгодное геополитическое предложение – вновь обернемся к западу.
 
Тактически этот подход понятен. Но не получится ли так, что мы сегодня фактически делаем свой стратегический выбор, переменить который потом будет уже невозможно? Ответ на данный вопрос зависит от перспектив развития Китая, в том числе от состояния дел в экономике.
 
Эта страна понятна и предсказуема лишь до тех пор, пока в ней функционирует нынешний авторитарный режим, сохраняющий рудиментарную коммунистическую идеологию. Китай увеличивает ВВП. Китай наращивает мускулы. Китай готовится к своему великому будущему. Китай сосредотачивается, можно было бы даже сказать про него, перефразируя знаменитые слова Александра Горчакова.
 
Но вечных авторитарных режимов не бывает. Тем более в стране, где быстрый экономический рост, непрерывная урбанизация, гигантская дифференциация доходов, сепаратизм на окраинах, ухудшающаяся экология и многие другие причины непрерывно формируют целый комплекс противоречий. Сейчас эти противоречия загнаны под плотно пригнанную крышку котла. Но вода кипит, хочет вырваться на свободу и в какой-то момент скорее всего крышку снесет.
 
Это может произойти, например, на волне мирового экономического кризиса, резко снижающего спрос на китайские товары. Как поведут себя в подобной ситуации миллионы китайцев, лишающихся работы и доходов? Будем ли мы иметь по соседству с Россией понятный и предсказуемый Китай, если там вдруг установится совершенно новый политический режим?
 
Опыт модернизации крупных европейских держав имперского типа показывает, что все они в какой-то момент проходили через революционный взрыв, поскольку иначе не могли разрешить множества накопившихся противоречий. Англия, Франция, Германия, Испания, Австро-Венгрия, Россия, Турция... Есть ли у нас основания считать, что Китаю вдруг удастся каким-то образом миновать эту напасть? Конечно, вероятность длительного развития Китая без серьезных потрясений существует. Но надо быть большим оптимистом, чтобы делать ставку только на такую перспективу.
 
А как трансформируется китайский режим в случае больших потрясений? Думается, даже самый большой оптимист не скажет, что в Пекине по итогам революции может установиться демократия западного типа. Скорее всего после некоторых пертурбаций там образуется новый авторитарный режим, который попытается обрести легитимность посредством формирования новой идеологии. Вместо старой коммунистической демагогии, существующей как рудимент маоистских времен, возникнет национализм. Великий Китай постарается поднять уровень политических претензий до уровня развития экономики и военной сферы.
 
В стратегическом плане, конечно, главным противником националистического пекинского режима будут США. Но в тактическом – гораздо больше проблем окажется у России, которая находится у Китая под боком, обладает весьма соблазнительными природными ресурсами и, увы, недостаточно сильна ныне для оказания в одиночку серьезного противодействия большому и сильному соседу. Дрейфуя в восточном направлении и жестко конфликтуя с Западом, мы сами влезаем в пасть к дракону.
 
Не следует думать, будто столкновение России с Китаем означает ядерную схватку. Вероятность такого рода войны чрезвычайно мала, а потому возможность стереть кого-нибудь в радиоактивную пыль не является формой защиты.
 
Скорее проблема состоит в том, что Россия, привязанная новыми газопроводами к Китаю, теряющая свой рынок на Западе и в целом слабеющая из-за неэффективности экономики, будет вынуждена не только отдавать ресурсы за бесценок, но и политически двигаться в фарватере Пекина, предусмотрительно сохраняющего возможность запросто брать газ на стороне.
 
Дело движется к тому, что Россия по отношению к Китаю будет примерно как Венгрия или Румыния по отношению к Германии времен Второй мировой войны. Бессильный аграрно-сырьевой придаток с большими амбициями и мрачными перспективами в случае поражения «хозяина».
 
Кто-то скажет, что в этой статье сильно сгущаются краски. Возможно. Но семь лет назад, когда я впервые стал поднимать на научных семинарах проблему «восточного дрейфа», трудно было даже представить себе, насколько быстро Россия станет расходиться с Западом после 2014 г. Семь лет назад казалось, что некоторая опасность есть, но всегда можно одуматься, осмотреться, укрепить отношения. Сегодня возможностей для поворота уже значительно меньше. Не выйдет ли так, что еще лет через семь обратного пути уже не будет?