«Экономический рост свершился»Павел Теплухин — в интервью «Ъ FM»

«Экономический рост свершился»Павел Теплухин — в интервью «Ъ FM»

«Нефть России», 06.06.17, Москва, 09:08   
Перспективы российской экономики внушают оптимизм, заявил в интервью обозревателю «Коммерсантъ FM» Олегу Богданову партнер-основатель Matrix Capital, главный исполнительный директор Дойче банка Павел Теплухин в рамках Петербургского экономического форума.
 
– С вашей точки зрения, последние тенденции развития экономики обнадеживают? Какие бы вы выделили основные направления?
 
– Если мы говорим про экономику страны, то, конечно, это оптимизм. Мы находимся в начале положительного этапа развития экономики, то есть роста. Я предполагаю, что Росстат еще уточнит результаты четвертого квартала прошлого года и 2016 года в целом, и тогда станет ясно, что экономический рост начался еще в прошлом году. Сейчас он постепенно набирает силу, мы видим опережающие индикаторы с точки зрения розничной торговли и инвестиций. Мы видим, что темпы роста есть. Финальную дату мы еще получим, но опережающие индикаторы говорят о том, что экономический рост свершился. Это внутренняя тенденция.
 

– Если говорить о финансовых рынках, изменение направления монетарной политики что означает для рынка капитала?
 
– В России есть два рынка. Оба достаточно самостоятельно существуют – это рынок акций и рынок облигаций. Конечно, они где-то пересекаются, но существуют отдельно.
 
– Облигации у нас работают намного лучше.
 
– Если облигации, в основном, работают на два фактора: процентные ставки в Америке против России, игра на разнице и ожидаемая инфляция. Когда эти три компонента начинают взаимодействовать, получается тот или иной результат. У нас он очень хороший. Сегодняшние уровни доходности и объемы денег, которые присутствуют на рынке облигаций, говорят о том, что в головах инвесторов Россия уже давно повышена в кредитном рейтинге. Рейтинговые агентства пока еще не торопятся менять свои оценки, но инвесторы уже это сделали.
 
– Как вы оцените процесс снижения инфляции?
 
– Тут многие события уже заложены в цене. В России в течение этого года минимум один раз, а обычно бывает два, случится понижение. Равно как и в Америке ожидаются два повышения. Если будет какая-то другая комбинация этих событий, то это может привести к изменению динамики на рынке облигаций.
 
– Президент говорил, что нужно переходить на цифровые технологии – так называемая «диджитализация» бизнеса, финансовой индустрии, появление блокчейна как неизбежного будущего для финансистов. Как с этим бороться? Или жить и развиваться вместе с этим?
 
– Каждый имеет свое понимание термина «блокчейн». Если это некая технология, которая придет на смену SWIFT, то, наверное, пора. Потому что SWIFT уже много лет, он пока работает, но мир не стоит на месте, нужно более эффективно и быстро осуществлять межбанковские расчеты. Если речь идет о технологии разрозненного хранения информации, то Россия идет по пути централизации хранения данных в то время, как во многих странах идет процесс децентрализации хранения данных. Мы многие годы двигаемся против этой глобальной тенденции. Я не понимаю, каким образом это может сказаться на валюте. Я понимаю, как это сказывается на межбанковских отношениях. Валюта определятся совершенно другими вещами.
 
– Центральный банк недавно выдал любопытную аналитическую записку, где говорится, что девальвация может нести больше минусов, чем плюсов для российской экономики. Как вы к этому относитесь? Как будут себя вести регуляторы?
 
– Я согласен с позицией Центрального банка. Более слабый рубль может помочь в краткосрочном режиме каким-то отраслям с высокой долей российской рублевой компоненты, прежде всего зарплат. Отраслям с низкой эффективностью труда, я бы сказал. Таких в России много. Это, например, сельское хозяйство. Мы видим, как оно чувствительно к изменению обменного курса: как хорошо себя чувствует, когда курс 60 руб. за доллар, и как не очень хорошо, когда всего 55 руб. Но одновременно этот заниженный курс рубля обрубает нам доступ к высокотехнологичным станкам, оборудованию, которые необходимы, в том числе к диджитализации.
 
И всем остальным отраслям будет сложно, будет дороже, конкурировать будет сложнее. Я считаю, что к обменному курсу надо относиться деликатно и очень осознанно. Думаю, что повышать занятость в России нет необходимости. У нас и так очень высокий уровень занятости и низкий уровень безработицы, особенно если мы говорим про города. И это тоже не самая здоровая ситуация, потому что конкуренция на рынке труда должна присутствовать. А если безработица низкая, то откуда взяться конкуренции. По этому поводу нам не нужно стимулировать занятость, а нужно стимулировать экономический рост и стабильность обменных курсов. Я не буду удивлен, если рубль несколько укрепится. Даже при сегодняшних уровнях цен на нефть. Мы от этого тоже зависим.
 
– Мы оторвались или еще не совсем от нефти?
 
– Корреляция стала менее заметной, потому что появились дополнительные факторы. Часть из них сезонная, а вторая часть – это активное вмешательство Министерства финансов. Оно объявило и стало реализовывать идею о пополнении Резервного фонда через приобретение валюты на открытом рынке. Министерство финансов стало фактором денежной политики.
 
– Но они не сильно повлияли на рынок?
 
– Это вам так кажется. Я не могу согласиться с вами. Это влияет на рынок. Еще больше влияют на рынок разговоры. И дальше целый ряд сделок, которые случились, которые нельзя отнести к фоновым событиям, в том числе приватизация «Роснефти». Россия снижает объем нетто-обязательств российских эмитентов за рубежом. Это тоже влияет.
 
Есть много факторов, которые сказались на обменном курсе, помимо стоимости нефти. Сложная зависимость. И, конечно, разница в процентных ставках и carry trade, которые тоже присутствуют.
 
Я не буду сейчас расставлять веса на каждый из этих факторов, но они все работают. Мы находимся неустойчивого равновесия. Обменный курс может укрепиться либо ослабнуть.
 
– Мы пока не дотянули до статуса safe heaven? Некоторые говорят, что Россия стала неким safe heaven среди развивающихся рынков.
 
– Я не понимаю смысла этого выражения в отношении России, потому что санкции до сих пор никто не отменял. В этом смысле свободного перетока капитала, который технически существует, на практике нет. Есть целый ряд экономических агентов, которые не разбираются в деталях санкций, они просто не имею позиции на эту тему.