60.37 0 
61.36 0
Мировой рынок нефти, которому предрекали закат на фоне сланцевой революции в США и перехода глобальной экономики на альтернативные источники энергии, восстановился. В феврале стоимость североморской нефти Brent впервые с сентября 2014 года поднялась выше уровня $100 за баррель. По данным агентства Bloomberg, 11 февраля нефть марки Brent на спот-рынке достигала отметки $101,29 за баррель. Это максимальная цена с 4 сентября 2014 года. Почти непрерывный рост цен продолжается шестнадцатый месяц подряд, и за это время он составил около 180%. Только с начала года нефть подорожала почти на 30%.
Цена апрельского фьючерсного контракта на поставку Brent не дотянула до $100, зато обновила многолетний максимум. 11 февраля цена впервые с 1 октября 2014 года поднялась выше $95, достигнув отметки $95,6 за баррель. Цена российской марки Urals достигала уровня $96,4 за баррель. С начала года цены выросли на 22–28% и вернулись к уровням сентября-октября 2014 года. Стремительно выросли цены на нефть и на североамериканском рынке. Фьючерсный контракт на поставку техасской WTI прибавил с начала года 26%, достигнув отметки $94,66 за баррель — максимума за последние семь с половиной лет.
Не быть $100
Еще несколько лет назад текущие уровни цен на нефть казались недосягаемыми. В январе 2015 года внук первого короля Саудовской Аравии принц аль-Валид бен Таляль Аль-Сауд сетовал в интервью USA Today: «Мы никогда больше не увидим цену $100». Он говорил, что «цена на нефть более чем в $100 за баррель — искусственна».
В те же годы пессимизм был свойственен всем без исключения на нефтяном рынке. Виной тому — сланцевая революция в США и Канаде, которая выплеснула на рынок огромный объем нефти, что в сочетании с падением спроса вызвало в 2014 — начале 2015 года падение цен с $110 до $50 за баррель и ниже. В середине 2016 года глава ВР Роберт Дадли отмечал, что не ожидает возвращения дней, «когда нефть стоила по $100». «Так что нам следует сохранять дисциплину и продолжать повышать производительность»,— отмечал господин Дадли.
Пессимистичны были представители российского бизнеса и чиновники. «Цена на нефть в $100 уже вряд ли когда-нибудь вернется, это уже история»,— говорил в 2015 году глава Минфина России Антон Силуанов. Даже спустя несколько лет, когда цены на нефть восстановились, пессимизм у чиновников оставался. В октябре 2019 года в интервью Reuters прежний министр энергетики Александр Новак отмечал: «Все про $100 давно забыли. Мы живем исходя из того, что в среднесрочной перспективе справедливые цены — $50».
Пандемия: кому — враг, кому — друг
«Не было бы счастья, да несчастье помогло» — эта пословица лучше всего описывает ситуацию на нефтяном рынке. Кардинальные перемены на глобальных рынках принесла пандемия коронавируса. В 2020 году она привела к массовым локдаунам по всему миру, закрытию границ и резкому падению спроса на нефть. В итоге цены на европейские сорта нефти рухнули ниже $10 за баррель, обновив минимум более чем за 20 лет, а цена WTI впервые в истории стала отрицательной.
По мере выработки механизмов борьбы с пандемией и ее последствиями мировая экономика начала быстро восстанавливаться. По оценкам Международного валютного фонда (МВФ), в 2021 году мировой ВВП вырос на 5,9%. По данным февральского отчета Международного энергетического агентства, в минувшем году спрос на нефть вырос на 5,6 млн баррелей в сутки (б/с). В 2022 году ожидается прирост еще на 3,2 млн б/с. и достижение уровня 100,6 млн б/с.
Основная причина растущего спроса на нефть —продолжающийся подъем мировой экономики. По оценкам МВФ, в 2022 году ВВП прибавит еще 4,9%. Этому росту не мешают даже высокие темпы распространения коронавируса в мире. По данным Университета Джонса Хопкинса, по итогам первой недели февраля в мире было зафиксировано свыше 23 млн выявленных зараженных коронавирусом, то есть в три раза выше показателей конца 2021 года и в 50–60 раз выше уровней весны 2020 года.
Штамм «омикрон» оказался более заразным, но менее опасным, чем предыдущие мутации вируса, поэтому высокие темпы его распространения не пугают инвесторов. «Процент легкой формы заболевания существенно выше, чем у предыдущих штаммов. Коронавирус все чаще протекает как ОРВИ и грипп, которые за неделю проходят самостоятельно. При таком раскладе вводить ограничения на перемещение населения, а тем более локдауны не имеет смысла»,— отмечает руководитель аналитического управления «Открытие Research» банка «Открытие» Анна Морина. К тому же бизнес, системы здравоохранения и власти приспособились к функционированию в режиме пандемии, накопили опыт, перенесли значительную часть операций в онлайн, отмечает госпожа Морина.
Добыча
За быстро восстанавливающимся спросом на нефть не поспевают добытчики, которые не могут так же оперативно наращивать добычу. По словам главного аналитика «Алор Брокер» Алексея Антонова, это касается не только США, где добыча дорогая, но и ближневосточных стран. Виной тому оказались низкие объемы инвестиций в отрасль в последние полтора года на фоне низкого спроса на сырье в 2020 году во время пандемии, а также переход многих стран на альтернативные источники энергии. В таких условиях компании стремятся больший объем средств направлять на развитие возобновляемых источников энергии.
Проблема недоинвестирования ярко проявляется в рамках сделки ОПЕК+. Весной 2020 года страны, входящие в сделку, договорились о сокращении добычи ее участниками на 9,7 млн б/с и плавном восстановлении добычи с конца года. Если в самом начале сделки хромала дисциплина по сокращению объемов добычи, то после того, как страны перешли к ее росту, ни одного месяца не прошло, чтобы планы были выполнены. В декабре страны сделки ОПЕК+ увеличили производство сырья не на 400 тыс. б/с, а на 260 тыс. б/с, до 37,55 млн б/с. По оценкам начальника управления информационно-аналитического контента «БКС Мир инвестиций» Василия Карпунина, с учетом отставания по предыдущим месяцам фактическое производство в декабре отставало от разрешенного на 790 тыс. б/с. В феврале страны договорились увеличить добычу на очередные 400 тыс. б/с, но и это с высокой вероятностью не будет исполнено в полном объеме.
Впрочем, не увеличивается добыча и в США, и это несмотря на растущую буровую активность в стране. Согласно данным Baker Hughes, на конец января в стране действовало почти 500 нефтяных буровых установок, что почти втрое выше показателя июня 2020 года. Вместе с тем текущее их число почти в полтора раза ниже пиковых уровней лета 2018 года. «Объем нового бурения лишь компенсирует выбывшие скважины, поэтому не приводит к наращиванию их резервов»,— отмечает Алексей Антонов. В среднем с начала года добыча нефти в США составляет 11,7 млн б/с, что более чем на 10% ниже уровней, предшествовавших пандемии.
Складские запасы
В таких условиях происходит активное опустошение запасов нефти в мире. По предварительным данным за декабрь 2021 года, товарные запасы нефти и нефтепродуктов в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) сократились на 45,2 млн баррелей, до 2711 млн и в настоящее время находятся на семилетнем минимуме. Этот уровень на 214 млн баррелей ниже среднего уровня за 2015–2019 годы.
Коммерческие запасы нефти в США также стремительно снижаются. По данным управления энергетической информации Минэнерго США, в середине февраля запасы сырой нефти составляли только 410 млн баррелей, минимальный показатель с октября 2018 года. За второе полугодие 2021 года показатель снизился на 128 млн баррелей, с начала года он потерял еще почти 10 млн баррелей.
Прогноз
Аналитики Bank of America (BofA) ожидают роста мирового спроса на нефть на 3,5 млн б/с в 2022 году и на 1,4 млн б/с в 2023 году, причем лидерство возьмут на себя страны, не входящие в ОЭСР, такие как Индия и Китай. В банке не исключают восстановления международных авиаперевозок странами, не входящими в ОЭСР, воздушное движение в которых восстановилось только на 50%. Этому будут способствовать локализация «омикрона», дальнейшая активная вакцинация и профилактические меры борьбы с коронавирусом.
Вместе с тем на рынке видят сохраняющиеся у производителей проблемы с наращиваем добычи. К таковым, по мнению аналитиков Goldman Sachs, можно отнесли рост затрат на добычу и более дорогое финансирование проектов, поскольку инвесторы все больше предпочитают поддерживать сектора, ориентированные на ESG. Инвестиции в нефтяные проекты с длинным циклом производства также сократились из-за неопределенности в отношении перехода на зеленую энергетику и его влияния на использование топлива.
Для подъема цен на нефть есть и геополитические причины, отмечают участники рынка. В январе кризис вокруг Украины достиг наивысшей точки после того, как НАТО начало переброску сил на «восточный фланг», а иностранные правительства начали эвакуацию из Киева своих дипломатов. На фоне нагнетания истерии США и ЕС разработали, по их словам, «жесточайшие» из возможных санкций. Страны Европы опасаются, что в ответ Россия прекратит поставки нефти и газа в регион. «Угроза введения санкций против России приводит к переоценке баланса спроса и предложения на рынке нефти»,— отмечает Анна Морина.
В связи с сокращением резервных мощностей по добыче нефти, низкими запасами и ростом геополитической напряженности вокруг Украины аналитики BofA еще осенью 2021 года не исключали роста цен на нефть Brent к середине текущего года до уровня $120 за баррель. Риском для реализации такой цены выступает не только деэскалация ситуации вокруг Украины, но и возвращение на рынок иранской нефти. «Если США и Иран достигнут соглашения о восстановлении Совместного всеобъемлющего плана действий, Иран может быстро выйти на мировые рынки нефти и повлиять на цены»,— говорится в отчете BofA. По этим оценкам, в случае снятия санкций Иран может подтолкнуть мировой нефтяной рынок к профициту от 500 тыс. до 1 млн б/с во втором полугодии 2022 года и 2023 году. Это приведет к снижению цены на нефть марки Brent на $10–15 за баррель и предотвратит ожидаемый летний всплеск.
Иван ЕвишкинПодробнее читайте на https://oilru.com/news/568547/
Источник: Kommersant.ru
распечатать
добавить в «Избранное»